Хотелось бы порассуждать на предмет глобализации для того, чтобы можно было представлять себе текущие и надвигающие процессы. Если рассматривать явления в природе, то мы увидим, что она старается быть оптимальной, как бы не затрачивать лишней энергии. Мне кажется здесь уместно привести пример с животными. Они, как правило, ходят тропами, особенно зимой, когда снег затрудняет движение и животное выбирает оптимальный режим энергозатрат. Нечто похожее можно увидеть в процессе экономической глобализации.

Понятно, что проживание и производство энергозатратно в северных территориях, т.к. большое количество энергии необходимо на обогрев жилья, производственных строений и т.д. Отсюда вытекает весьма неприятный вывод для России. В условиях наличия мировой элиты и её производственного воплощения в ТНК (транснациональные корпорации) России, как таковой, нет места в глобальном разделении труда, кроме как ресурсного придатка. Если следовать этой логике, в случае вписывания нашей элиты в мировую, у неё не будет интереса сохранять Россию, с таким избыточным населением и лишними городами, которые нужно кормить, одевать, давать работу, а главное тратить на нас невосполняемые ресурсы планеты. Если вы заметили, процесс сокращения производства и населения у нас в России пока идёт.
Получается так, что если мы противимся процессу глобализации, то мы как бы выступаем против законов природы? А нам внушают, что надо жить с ней в согласии с природой. Но мы люди, а не животные, которые живут по законам природы, и естественно мы будем против такого подхода. Чтобы избежать этого сопротивления мировая элита нас пытается расчеловечить, опустить к животному уровню, через инстинкты, через разрушение культуры и образования и т.п. В конечном счёте, как бы они правы, они гармоничны с законами природы, так получается?
На то мы и люди, а не скоты. Нам нравится наша земля и климат, мы любим наши зимы с её своеобразной красотой и морозами. Вопрос то всего лишь упирается в энергетическую составляющую. Я вот всё думаю, почему тормозят альтернативную энергетику? Скорее всего, как раз для того, чтобы сначала решить за счёт глобализации захватить мировую власть. Лично я не вижу других объяснений навязывание мировой глобализации.
Кстати, штаты пошли в разрез этой тенденции и сейчас Трамп делает довольно успешные шаги, на мой взгляд, против мировой финансовой власти и в этом нам с ними неплохо бы посотрудничать. Почему об этой сфере сотрудничества никто не говорит, я не совсем понимаю? Если только выдвинуть версию, что наши власти уже частично вписались в мировую обойму, тогда пазлы сходятся. Почему они не стремятся к финансовой независимости? Это тема давно озвучена тем же НОД-ом Фёдорова, всё это пока для меня остаётся не решённым вопросом. Какие шаги не на словах, а на деле сделает президент, я думаю, тогда эта позиция высветится в полной мере.

Сейчас любое государственное управление или общественное управление без учета глобализации обречено на неудачу. Почему? Потому, что глобальная политика не только существует, но и уже успешно проводится, а значит тот кто закрывает на это глаза то ли по глупости, то ли по незнанию неизбежно становится объектом т.е. предметом ее воздействия.

Что такое глобализация?

Что такое глобализация упрощенно это процесс при котором отдельные и обособленные элементы цивилизации на планете все больше объединяются и интегрируются в общий комплекс связаный разнородными взаимодействиями и отношениями. В первую очередь это касается производственных сил т.е. экономики, но справедливо для всех аспектов жизнедеятельности людей в т.ч. например культурного слоя.

Сейчас глобализация настолько прочно вошла в нашу жизнь, что например для подростающего поколения это так же очевидно как дыхание - сети общие, деньги электронные, путешествия без границ, друзья из разных стран, общие "сетевые" ценности и т.д. и т.п.

Да глобализация есть абсолютно объективный процес т.е. процесс который обусловлен естественным развитием цивилизации, а значит остановить его не получиться никак.

Отсюда первый самый простой и очевидный вывод - антиглобалисты дураки и обречены.

Управление глобализацией

Но при том. что глобализация объективна управлять этим процессом можно по разному. И разные люди в разное время пришли к этому пониманию, после чего стали пробовать управлять этим процессом к своей выгоде и в попытках такого управления наметилась даже определенная конкуренция.

Почему это так важно? Потому, что управление наиболее общим процессом влияет на все более частные процессы. А поскольку глобализация один из самых общих процессов на планете, тот кто ним управляет - управляет не только людьми, но и нациями и государствами и всем, что в них происходит.

Как частный пример такой глобализации можно привести возникновение транснациональных корпораций которые скупаю не только правительства пачками но и международные организации типа ВОЗ или ООН для того, чтоб продавливать те "решения" которые им выгодны фактически определяя то по какой линии будет развиваться все человечество.

Как пример одной из идей глобализации можно привести пример идеи трансгуманизма, которая предлагает пути того каким мы видим будущее человечества или человека - будем мы развивать человека как он есть или будем заменять слабые звенья в человеке на робот-аналоги.

Кто будет управлять и какие есть варианты

Теперь понятно, что кто управляет глобализацией тот управляет фактически всем. Понятно, что чтоб проводить такое управление надо как минимум

Знать о его существовании

Уметь это делать

Иметь ресурсы для такого управления

Пункты приведены в порядке убывания их значения. Естественно, что кто первый поймет то, что процессом глобализации можно управлять и научиться это делать тот и будет снимать все сливки.

Но всякое управление имеет цель. Управлять можно для собственной выгоды, а можно для взаимной, а можно для развития, а можно для деградации..

Ключевой момент глобализации

Другими словами то как пойдет общий процесс который будет задавать все частные процессы жизни общества на планете зависит от того, кто, как и зачем управляет глобализацией.

Антиглобалисты

А теперь вернемся в начало. В настоящий момент все процессы глобализации жизни во многих ее аспектах очевидны, поэтому все кто выступает против этого процеса а) объективно ошибаются б) не получат поддержки у большинства населения в глобальной перспективе

Исходя из это все "правые" движения которые сейчас на волне распада государств пытаются возродить былое состояние на "традиционных" национальных основаниях обречены.

Придя к власти и следуя только лишь идее обособленных национальных государств они очень скоро докажут свою несостоятельность и таким образом будут работать только на руку глобалистам.

Какие есть альтернативы

Альтернативой сугубо правым движениям может стать новая концепция глобализации которая использует не разрушение национальных государств и размывание и уничтожение национальных идентичностей, а сохранят их при этом не мешая процессу глобализации в целом.

Пример такого развития межнациональный межгосударственный блок

Глобальная политика для каждого

Я думаю исходя из изложенного очевидно, что такие понятия как глобализация, глобальная политика и управление на основе нее должны быть введены в самый широкий оборот. Т.к. предупрежден значит вооружен. Кто не знает о том, что ним управляют неизбежно подвергается манипуляции.

Тот же кто знает и понимает эти процессы, может выстроить и свою жизнь так, чтоб учитывать то, что происходит для достижения своих целей.

Глобальные проблемы и неизбежность глобализации человечества

Исходно термин «глобализация» с XIX века связывали с рыночной цивилизацией обмена и международной торговлей, в течение XX столетия определение этого понятия значительно расширилось. Теперь оно связывается в большей мере с последствиями глобального наступления рыночной цивилизации, с глобальными проблемами, угрожающими выживанию в биосфере человечества как вида. Глобальными называют проблемы, которые требуют для своего решения объединенных усилий, совместных действий всех государств и народов. Как отмечал Н. Н. Моисеев, актуальнейшей задачей человечества становится разработка «стратегии человека», согласованной со «стратегией природы». Стратегия человечества выступает как органический идеал его целеполагающей деятельности в планетарном масштабе. Эта стратегия не может быть реализована несколькими избранными народами, это дело человеческого сообщества в целом. Таким образом, под понятием «глобализация» мы понимаем неизбежный процесс интеграции человечества для разрешения глобальных проблем своего выживания. Анализ этих проблем является достаточно крупной научной проблемой, имеющей сложную мировоззренческую структуру, логически связанную со всей историей познавательно-практической деятельности человечества. Систематизация глобальных проблем с выделением «проблем-причин» и «проблем-следствий» (на основе результатов исследований глобальных проблем, проведенных российскими и зарубежными учеными) показывает следующее

1. Глобальные проблемы выживания человечества сводятся к трем комплексным группам: глобальной экологической проблеме, глобальной цивилизационной проблеме человечества, глобальной антропологической проблеме. 2. Глобальные проблемы выживания человечества тесно взаимосвязаны. Комплекс цивилизационных проблем человечества является причиной глобальной экологической проблемы, а причиной цивилизационных проблем является комплекс антропологических проблем. 3. Глобальный «антропологический кризис» определяет систему негативных тенденций современного общества, ведущих к патологическим и другим отрицательным явлениям в природе человека и заметно снижающих его личностный потенциал. Идея устойчивого развития возникла в ответ на глобальные проблемы человечества. Наиболее логично, на наш взгляд, концепция устойчивого развития представлена в работах ученых Международного университета природы, общества и человека «Дубна» . Согласно этой концепции существуют два мировоззренческих взгляда, определяющих выбор направления разрешения глобальных проблем человечества: 1) Земля — замкнутая система, и жизнь возможна только на ее территории. При таком миропонимании возникает идея «предела развития» и искушение геноцида «лишнего населения» (идея «золотого миллиарда», достойного для дальнейшего проживания на Земле); 2) Земля — открытая система, и все живое на ней есть космическое явление.

Здесь возникает не только идея сохранения развития человечества на Земле, но и идея продолжения развития человечества в космосе. Первый мировоззренческий подход основан на механической картине мира, «теории обмена как кредо образа жизни» (по выражению А. С. Панарина) и активно реализуется в неолиберальном проекте глобализации человечества. Теоретики «золотого миллиарда» считают Землю закрытой системой, а жизненные ресурсы ограниченными, потому готовы уничтожить лишних людей. Сочетание инструментального рационализма с наличием глобальных целей превращает неолиберальный проект в «машину интенсивного хищничества». Второй подход миропонимания базируется на современной научной картине мира — универсальном эволюционизме и наследии русского космизма. Русский космизм как целое в философии, науке и искусстве осуществил необходимую для человечества глобальную рефлексию для генезиса универсального эволюционизма. Русские космисты, понимая, что невозможно остановить рост человечества, распахивают ему путь во Вселенную. Они считают Землю системой преимущественно открытой, «колыбелью человечества» и полагают, что настала пора для освоения человечеством космоса и его ресурсов.

Перестройка всех оснований науки, ее отход от позиций механицизма к органицизму осуществлялись в течение всего XX века, и к его завершению окончательно сформировался универсальный эволюционизм как общенаучная картина мира. Вклад русских космистов и их последователей — российских ученых — в последнюю версию научной картины мира никто отрицать не может. Смена масштаба хронотопа у космистов приводит их к новому пониманию человечества как части космического разума, а отсюда, от целого, возникают новые цели бытия и новая космическая нравственность.

В работах русских космистов человечество уже существует как единый новый организм, новое целое с новыми свойствами. Движущей силой исторического развития общества являются люди, способные генерировать и реализовывать в жизнь идеи, обеспечивающие рост возможностей не только для текущего времени, но и в будущем. Таким образом, воспроизводство и формирование людей, способных генерировать и воплощать идеи непрерывного развития общества, — основная идея и правило концепции устойчивого развития человечества. Вызовы, стоящие перед Россией Как отмечает А. С. Панарин: «Монетаризм — больше, чем одно из экономических течений. Он является сегодня, может быть, самой агрессивной доктриной, требующей пересмотра самих основ человеческой культуры. Вопрос не в обмене как таковом, вопрос в том, чтобы все на свете сделать отчуждаемым — причем в глобальном масштабе».

Монетарная глобализация совершает экологическое преступление против жизни на Земле, так как оказалась неспособной оберегать и накапливать экологические блага. Это означает отсутствие такой специфической характеристики цивилизации, как интенсивный путь развития. Решение глобальных проблем требует интенсивного рывка, качественного развития человека и преобразования практик в природопользовании, но неолиберализм привязан к экстенсивной экономической практике. Теперь, когда мы наблюдаем действительные последствия безграничной рыночной либерализации, важно распознать тайну «обаяния» рыночной теории.

Она заключена в праве на гражданскую пассивность: рыночный автоматизм якобы столь чудодейственно устроен, что безо всякого напряжения политической и моральной воли, при полной социальной пассивности граждан и государства сам по себе даст наилучшие экономические результаты. Акцент делается на меновой теории, народ превращается в неорганизованный конгломерат безответственных менял, которые выносят на глобальный рынок все. Меновая теория допускает и тотальное превращение населения страны в сообщество конкурирующих между собой менял. Современные апологеты рентабельности не проговаривают всех вытекающих отсюда следствий, а прямо указывают на непримиримый конфликт двух типов рациональности: кратковременной экономической и долговременной социальной — из разных научных картин мира.

Сегодня итоги холодной войны выдают за победу либерализма над коммунизмом. Однако в тот период все знали, что в ходе нее сталкиваются два больших проекта, каждый из которых вышел из европейского Просвещения, связанного с созиданием единого большого пространства и единого в своей направленности большого исторического времени. Речь шла не о разности целей, а о разном понимании способов их достижения, цели провозглашались единые: свобода, равенство, благосостояние, просвещение и пр. СССР строился по проекту, в котором соединились учения Мора и Кампанеллы, Оуэна и Сен-Симона, Маркса и Лассаля. Всех их объединяла идея рационально организованного общества, преодолевшего стихии природы и истории.

Сегодня Россия стала мишенью, против которой направлены усилия игроков на понижение. Ее репутация чернится всеми способами. Без представления России в качестве источника мирового зла и беспорядка невозможно закрепить плоды победы в новой холодной войне. Когда «либеральные» теоретики рассуждают о тоталитаризме, они делают упор на традициях русской общины, на причудах неисправимого национального менталитета, словом — на особенностях природы русского человека. Научный анализ подменяется своеобразной расистской антропологией, назначение которой — изобличить неисправимую наследственность, якобы ставящую русский народ в конфликтное отношение к демократической современности. Без всемерного ослабления и дробления такой исторической субстанции, как народ, невозможно добиться победы неолиберального проекта глобализации.

Глобальный ментальный конфликт, с которым человечество столкнулось при попытке разрешить цивилизационные и экологические проблемы, состоит в том, что одновременно сосуществуют не только топо-типологически, но и хроно-исторически разные ментальности. И Россия может синтезировать единый менталитет устойчивого развития человечества и предъявить человечеству свою формулировку общечеловеческих ценностей как инвариант ценностного освоения мира, который будет разделен всеми народами. Эти общечеловеческие ценности применимы к человечеству в целом в его отношениях к природе, космосу, самому себе, процессам воспроизводства.

Гармонизация свободы общества и свободы личности, когда личность, сохраняя свою индивидуальность, поднимаясь в своем сознании до проблем общечеловеческого бытия, использует свою свободу, свое творчество и свой интеллект — ради выживания человечества. Все существующие сегодня логики относительно будущего развития человечества, на наш взгляд, сводятся к металогике устойчивого развития человечества в XXI веке, или к управленческой парадигме развития человечества. Управленческая парадигма становится и условием, и императивом выживания человечества. В своем выступлении на саммите АТЭС «Бизнес и глобализация» в 2000 году В. В. Путин отметил: «Наш соотечественник В. И. Вернадский еще в начале XX века создал учение об объединяющем человечество пространстве — ноосфере. В нем сочетаются интересы стран и народов, природы и общества, научное знание и государственная политика. Именно на фундаменте этого учения фактически строится сегодня концепция устойчивого развития».

В. А. Шамахов

Идет мощный процесс перестройки всего мирового порядка и растет необходимость нового подхода к осознанию совместной судьбы человечества. Процесс глобализации как он предстает в своей сегодняшней фазе сопровождается развитием новых социально-политических, экономических и идеологических тенденций. В течение последних десятилетий мировое сообщество переживает ряд стремительных и кардинальных изменений. Отдельные национальные рынки, несмотря на барьеры и ограничения, культурные и политические различия, начинают образовывать единый глобальный маркет. Этот процесс получил название глобализации.

Термин “глобализация” был впервые введен американским экономистом Т.Левиттой. Он обозначал явление слияния рынков, которое начало активно проявляться в начале 80-х годов XX века. Позже, японец Кеничи Оми, консультант Гарвардской школы бизнеса писал в своей книге “Мир без границ” (1990): “…экономический механизм некоторых стран стал бессмысленным, роли могущественных акторов на мировой сцене исполняются глобальными фирмами” (20, с.31).

Вкусы и предпочтения потребителей различных стран начали трансформироваться под влиянием ряда глобальных норм. Промышленность начала ориентироваться не только на европейский, американский или японский рынки. Ее объектом стал глобальный маркет. Достаточно вспомнить глобальные стратегии кока-колы, Сони, Макдональдса и многих других компаний, продукцию которых потребители многих стран рассматривают как свою, привычную.

Расширение рыночного механизма по планете началось после 2-й мировой войны. Снятие барьеров, препятствующих свободному перетоку товаров, услуг и капитала, сопровождалось быстрым развитием средств информации, коммуникации и передающих технологий, как новый пик научной и технологической революции.

Расширение рыночных механизмов практически во все страны мира, привело к качественному изменению роли государства в национальной экономике и появлению новых сверх-национальных образований, которые определяют развитие отдельных экономик, а также всей мировой экономики. Обнаружилось, что глобализация - это безудержный и очень сложный процесс, хотя иногда он выражается во вполне конкретных фактах, например, в снятии таможенных ограничений на ряд товаров. Мотивами его являются постоянный поиск сравнительных преимуществ в торговле, минимизация расходов в производстве товаров и услуг через перемещение средств производства в страны с более дешевой рабочей силой, или повышение интенсивности труда с помощью новых комбинаций разделения труда, когда целые страны предстают как отдельные департаменты транснациональной корпорации.

Глобализация - не линейный, но волновой процесс, имеющий много различных стадий. Он простирается от эпохи географических открытий до капиталистической колонизации мира, от кризиса 70–80-х годов до краха социализма. Более точно, это уже вторая, после первой неудавшейся, попытка глобализации. Первая имела место в 1850–1910 гг. В тот золотой век не требовалось паспортов и виз, можно было инвестировать в любые страны и заниматься импортом практически из любых мест. Закончилось все это войнами, революциями, анархией, милитаризмом, Великой депрессией, обвалами на финансовых рынках и свертыванием мировой торговли. Правда, первый этап глобализации проходил, как правило, на фоне колонизации ряда стран. Но, похоже, что и нынешний этап глобализации не избежит повторения каких-то последствий. Хотя сегодняшний коллапс системы валютного паритета и кумулятивные долговые крахи 80–90-х гг. нашего столетия все-таки по своим негативным последствиям несравнимо мягче, чем в начале ХХ века.

Глобализация - как сложный процесс имеет множество форм и аспектов, наиболее важные их которых - это взаимоотношения между современными мультикорпорациями и национальными государствами.

Множество субъектов продвигают и воплощают этот процесс - международные организации МВФ, МБ, ВТО, региональные организации, транснациональные корпорации, инвестиционные фонды, страховые компании, большие города и отдельные финансово-мощные индивиды (Сорос, Гейтс). Все эти субъекты заинтересованы в устранении государственных барьеров и в проведении политики Всемирной Торговой Организации (ВТО). Явно заметное ослабление роли государственных институтов приводит к возвышению международных или глобальных институтов, берущих на себя функции защиты и охраны как внутреннего так и внешнего для каждой страны порядка, причем выступающих как единый консолидированный механизм. Более конкретные и тесно сотрудничающие с населением институты заменяются на более абстрактные, отдаленные от национальной специфики глобальные нормы, поддерживаемые функционирующими на частной основе судами или частными армиями.

Наиболее вовлечены в это процесс, конечно, США, стоящие за спиной этих многочисленных корпораций и негосударственных организаций. Но определенный интерес к глобализации есть и у различных этнических и национальных групп, дисперсно расселенных в разных государствах, игнорирующих национально-культурную специфику этих групп и провоцирующих таким образом их негативную реакцию на собственное государство.

И, конечно, в определенной степени катализатором идей глобализации является само государство, предавшее интересы своего народа и ставшее марионеткой в руках частных корпоративных сил.

Глобализацию можно рассматривать в 4-х важных аспектах: как экономическую, политическую, коммуникационную и культурно-моральную глобализацию. Здесь вкратце мы коснемся экономического аспекта, а остальные будут рассмотрены в соответствующих статьях.

Глобализация начиналась прежде всего как экономический процесс, как стремление к нахождению новых рынков сбыта и дешевой рабочей силы. Сегодня транснациональные корпорации создали разветвленные, опутывающие весь мир организационные сети, координирующие производство продукции и ее продажу. В этой экономической глобализации можно вычленить два плана: потоки товаров и продукции, которой торгуют разные страны, и финансовые потоки. Более значимой и большей по объему сегодня является глобализация инвестиционных рынков.

Последние данные говорят, что торговую глобализацию опережает финансовая: более быстрыми темпами осуществляется переток капиталов и инвестирование в глобальную экономику. Финансовые рынки оказались более открытыми, менее подверженными таможенным барьерам. Например, если переток через границы государств товаров и услуг возрос за последнее десятилетие в 2,5 раз и составил более 1200 миллиардов долл., то финансовые вложения из развитых стран Запада в экономику развивающихся стран выросли в 10 раз и составили более 250 миллардов долл. (19). Причем значительную долю этих вложений составляют капиталы частных граждан развитых стран, чье законодательство поощряет подобное инвестирование. Через электронные средства передачи капитала инвесторы интегрируются в глобальную экономическую систему.

Эти данные демонстрируют реальную озабоченность больших масс населения Запада в числе которых и немало пенсионеров, вложивших свои деньги в пенсионные фонды, в надежности и стабильности экономической ситуации в развивающихся странах и в гарантиях возвратности своих капиталов. Относительно, крупнейших банков, объемов их инвестирования и их тревог, говорить уже не приходится.

Таким образом одним из негативных аспектов глобализации оказывается распространение американской модели экономики на другие регионы. Спецификой этой модели является приоритет финансов перед производством и общественным распределением. Фактически частными банками США (а других там нет) осуществляется полный контроль над всеми деньгами населения и перемещением каких бы то ни было капиталов. Каждый доллар, заработанный в США, находится под контролем частного банковского агентства, которое вправе потребовать доказательства законности его получения. Надо заметить, что поскольку все деньги в США проходят через банки, которые естественно оставляют у себя их часть, то сами банки заинтересованы в высоких зарплатах населения, из которых порой до 30–40% вычитывается на налоги. Приватизация государственных финансов привела фактически к приватизации самого государства группой частных финансистов. Отсюда, кстати, вытекают и многие проблемы внешней политики США.

Такая модель глобализации, проводимая ориентированными на США корпорациями, подавляет национально ориентированную волю населения незападных стран, подвергая мощной критике и осмеянию в терминах трайбализма и эгоцентризма их культуру, традиции и ценности. В то же время ставится запрет на проведение подлинно демократической политики внутри этих стран, как не отвечающей интересам этих компаний.

Каков потенциальный результат продвижения глобальной конкуренции во все сферы жизни? Последствия продвижения неолиберальной политики могут быть описаны с помощью фрактала как самоподобия. Это свойство означает что каждая деталь контура фрактала воспроизводит ту же самую структуру или пропорцию в увеличенном или уменьшенном масштабе.

Если расмотреть распространяемые по всему миру условия производства как желанные с точки зрения неолиберальной глобализации, то мы найдем в них аналогию с понятием фрактала. Каждая шкала социально продуктивной аггрегации - фирма, город, округ, страна, макрорегион или глобальное экономическое сообщество встречается с сильным давлением в сторону превращения в изолированный продуктивный узел конкурентно противостоящий всему миру. Индивид против индивида, фирма против фирмы, город против города, страна против страны, одна экономическая зона против другой. В этом смысле каждый производительный узел появляется как самоподобная копия всех остальных.

Каждый из этих уровней агрегации, каждый продуктивный узел должен справляться с ограниченными ресурсами и подчиняться правилам конкурентного существования по отношению к остальному миру. Будут ли эти ограниченные ресурсы принесены рыночной конкуренцией или правительственным бюджетом, конечный результат тот же: непосредственная сфера действий каждого производительного узла должна устранять любое другое действие, кроме как выживания против всего мира, никаких других стратегий действий, кроме как капитуляции или включения к конкурентную игру.

Через конкуренцию распространяются технологии и продукты, осуществляется найм работников и она же ведет к возникновению современных форм рабства внутри международного разделения труда. Целые страны или народы становятся филиалами или департаментами корпораций, как это некогда было с Индией по отношению к Ост-Индской компании.

Вместе с экономическим и конкурентным давлением, описанным выше, каждый узел внутри этой фрактальной геометрии мировой экономики, построенной по неолиберальным схемам, должен принять как свое фундаментальное объяснение и как решающий критерий для организации работы в данной сфере экономическое, а не социальное логическое обоснование. Всюду и во всех социальных вопросах неолиберальная экономическая теория должна стать библией, причем каждого узла. Магнификация узла не устраняет самоподобия. Чем шире всеобъемлющая коммерциализация, тем глубже это экономическое логическое обоснование проникает в мышление граждан и - с подачи правительств - во все сферы общества, которые не так давно были относительно защищены. Социальная функция экономического логического обоснования общественной жизни, конечно, исключительно прагматична и реализуется по принципу самоосуществляющегося предсказания: “если все поверят, что это так, то так оно и будет”.

Но почему каждый данный узел социального пространства (индивид, фирма, города, страны, региональные сообщества и т.д.) должны выживать в противостоящей конкуренции со всем остальным миром? Почему страны, города и народы не должны предпочесть солидарное преодоление трудностей общественного развития? На такие вопросы пропагандируемое экономическое логическое обоснование не только не отвечает, но и не позволяет ставить, не допуская даже выхода за пределы неолиберальной экономической практики. Существование изолированных узлов, лицом к лицу сталкивающихся со враждебным остальным миром, преподносится публике, в том числе, научной, как непреложная, данная от природы реальность. В конечном счете такая реальность и соответствует логике интенсивной эксплуатации, отнимающей у работников даже радость живого общения между собой. А экономико-логическое обоснование непреодолимости этого состояния ведет к примирению с ним и погружению в безнадежность отсутствия альтернативной реальности. Причем такое обоснование прививается населению вполне официально, в государственной печати и в государственном образовании.

Такова на сегодня роль правительств и институциональной политики незападных стран, вполне вписавшихся в контексте навязанной фрактальной геометрии. Понятно, что не у них может быть найден источник или мотивация для нового восприятия роли экономики. Но отказавшись от традиционной роли поддержки своего населения и кооптации социальных проектов, политики и правительства подвергаются большому риску. Все большее число людей понимают пагубность такого процесса экспансии примитивной доктрины, превращающей все население страны в продавцов чужого товара.

Член Европейской комиссии в Брюсселе Л.Британ пишет, что для того, чтобы удовлетворить потребности глобализации, незападные страны должны подвергнуться более широкой либерализации, чем прежде, но этот процесс также должен сопровождаться созданием более эффективной дисциплины, которая как следствие приведет к “уменьшению национальной суверенности” (5). Иными словами, агенты глобализации сами признают, что в контексте мировой экономики, как фрактальной геометрии капитала, упадок национальной суверенности соответствует не только усилению силы рынка. Увеличивается и мощь таких глобальных институтов, как ВТО, или Европейского сообщества, способных уже решать вопросы коммерческой политики без даже необходимых консультаций с Европейским парламентом или национальными правительствами или иными государственными институтами. Эти глобальные институты, несмотря на то, что они и не избирались населением, имеют силу для отмены национальных или региональных юридических постановлений, если те оказываются барьерами для либерализации, хотя эти региональные постановления могут исходить из важных локальных экологических, трудовых или социальных соображений. Но поскольку эти вопросы жизненно касаются местного населения, то игнорирование этих вопросов и при упадке государства, чревато опасностью. Именно этими обстоятельствами вызван рост национально ориентированных движений во всем мире. Это прекрасно понимают глобализаторы, почему вопрос дисциплины и усиления полицейских мер внутри государства становится актуальным. Можно подумать, что советскую дисциплину гигантской фабрики устанавливали именно глобализаторы первой волны.

Но, продолжает Британ, теперь уже в отношении населения европейских стран: “чем более прогрессирует процесс глобализации, более развивается европейская интеграция и растут и сливаются транснациональные интституты, тем более важно, чтобы электорат не чувствовал, что он обманут или лишен возможности влиять на принятие решений. Это требует более тонкого разделения труда между различными центрами силы и политическими институтами. Решения должны приниматься на наиболее подходящем уровне” (5, c.26). Другими словами, не только уменьшается влияние государственных институтов, но и уменьшается способность правительства входить в переговоры с социальными движениями и различными группами интересов внутри отдельной страны.

Конечно, люди могут чувствовать себя обманутыми, лишенными прав, и конечно возникает проблема легитимизации власти. Но здесь им преподносится неолиберальная концепция как естественный закон, примиряющий их с принятием жизни, как организованной вокруг непрерывной борьбы за выживание даже с собственным правительством и с воспроизводством дефицита солидарного общения. Это предполагает принятие социального дарвинизма как неотъемлемого условия человеческой жизни.

Фрактальность этого процесса в том что, приоритет капитала и его суверенности берется как первичное данное на любом уровне социальной агрегации и любом уровне политического администрирования, также как и приоритет конкурентности и важности аккумуляции капитала. Согласно этому алгоритму роль национальных парламентов уже не в разрешении социальных конфликтов и смягчении общественных отношений. Скорее в парламенте, в региональных или городских управах политики требуются для превращения этих территорий в производительные узлы глобальной фабрики. В этом смысле главная цель администраторов - это сделать страну, город, регион или соседство более конкурентноспособным, чем другие и, следовательно, более способным привлекать капитал. Передача полномочий на более низкие уровни иерархии не означает передачи части власти регионам, но имеет цель заставить людей более активно включиться в управление мировой капиталистической машиной на более локальном уровне, но на тех же сформулированных принципах.

Два важных элемента заслуживают упоминания по отношению к стратегиям государства по разрешению и возмещению девиантного поведения “социально исключенных”. С одной стороны увеличивающаяся криминализация в последние два десятилетия, привела в таких странах как Великобритания и США к возникновению частных тюрем, функционирующих как бизнес и полностью включенных в сети глобальной экономики. Во-вторых, более недавний факт, это связь и поддержка негосударственных организаций такими институтами как ВТО, Всемирный банк, правительствами. Эти отношения похожи на те, которые приняло государство по отношению к профсоюзному движению в 30-е годы и которое открыло дорогу кейнсианской стратегии разрешения социального конфликта. Скрытыми целями этой поддержки могут быть создание почвы для смягчения неизбежного расширения социального конфликта, и, следовательно, вовлечение многих негосударственных организаций в политику посредничества между запросами людей, населяющих территории, и конкурентными нуждами локальных узлов.

Но неолиберальные стратегии глобальной интеграции не происходят в вакууме и множатся социальные силы, противостоящие им. В течение неолиберальных 1980–90-х годов эта борьба часто ставила барьеры силам глобализации и заставляла отступать. Главным оружием для усиления рыночной зависимости и вовлечения стран в мировую экономику был долг. Причем, как всем известно, мошеннически навязанный, благодаря коррупции правительства. Хотя многие страны часто восставали и требовали отмены или снижения долга. Но с тех пор характер социальных движений и борьба против неолиберализма эволюционировали. Хотя первоначально эти сражения были реактивны по природе и в основном защищали права и привилегии, которым угрожала неолиберальная политика. Но с течением времени начал формироваться новый оппозиционный альянс, выдвигающий новые политические и организационные лозунги.Это привело к формулированию новых требований, новых прав и новых платформ. Наблюдатель, наделенный исторической перспективой, увидит в продвижении неолиберальной перспективы в течение 20 лет не просто поражение оппозиционных сил, а подспудно совершавшийся процесс рекомпозиции радикальных требований и вызревания новых социальных субъектов; процесс который заставлял каждое движение не только искать альянса с другими, но также принимать борьбу других, как свою собственную, без необходимости подвергнуть требования другого движения проверке на идеологическую чистоту.

Через этот процесс социальной рекомпозиции против неолиберальной гегемонии пробивается новая философия освобождения. Пока трудно окончательно определить ключевые элементы этой новой платформы, но видно, что движения уходят от прежних односторонне радикальных формулировок. Например, вот какая трансформация идей сопровождала процесс взаимодействия между этими движениями. Было осознано, что сокращение бедности не оправдывает ради этой цели слепого разрушения окружающей среды - в понимании этого заслуга экологических движений; защита окружающей среды не оправдывает сокращения рабочих мест и безработицу среди тысяч рабочих - заслуга рабочего движения; защита рабочих мест не оправдывает производства оружия, инструмента для пыток и еще большего колическва тюрем - заслуга движения прав человека; защита процветания и благосостояния не оправдывает убийства коренных народов и уничтожения их культуры - заслуга движения коренных народов и т.д. Подобные трансформации лозунгов происходили всеми другими движениями. Большое разнообразие подчас противоречивых социальных движений ведет к формированию новых альянсов и помогает очерчивать новые политические платформы.

Таким образом, глобализация торговли и производства внесла расширение в сферу международных контактов и сблизила нужды и стремления большого количества людей во всем мире, что и проявилось в различного рода движениях, противостоящих процессам неолиберализации. Эти движения не только выросли в организованные и эффективные международные сети сопротивления неолиберальным стратегиям, но также инициировали социальный процесс рекомпозиции гражданского общества во всем мире на приоритетах, которые не совместимы с ценностями глобального капитала. Трансформация социальной структуры обществ ведет к новым размежеваниям как между странами, так и внутри стран. И та же самая благополучная Италия, откуда приезжают в Прагу люди протестовать против процесса глобализации, свидетельствует о том, что появилось новое интернет-поколение, новый контекст социальных противоречий, новое расслоение общества и новые проблемы, от которых начинают страдать и благополучные зарубежные страны. Общества разделяются сегодня на группы стран, которые активно продвигают этот процесс и на группы стран, которые никогда уже не станут самостоятельными.

В то же самое время, поскольку стратегии глобализации капитала увеличивают взаимозависимость различных народов всего мира и увеличивают тем самым их уязвимость, движения трансформируют свою практику и преодолевают различие между национальным и интернациональным, делая первое менее заметным, менее важным. Так как все больше государственных функций передается трансгосударственным институтам, то и борьба против этих институтов (ВТО, МБ, МВФ и д.р.) затушевывает различия между национальным и интернациональным.

Образцы этой новой волны международных оппозиционных неолиберализму организаций можно увидеть в их борьбе против ВТО и северо-американского торгового соглашения - НАФТА. Кампания движения против НАФТА обнаружила столько разнородных сил, пришедших к согласию, что вынудила официальную государственную бюрократию США в области труда впервые в истории дистанциироваться от поддержки американской внешней политики, проводящей идеи неолиберализма.

Другая интернациональная организация, которая сочетает более широкий интернационализм и преодолевает различие платформ, включая их в движение “за гуманность и против неолиберализма”, создана запатистами, восставшими коренными жителями Мексики. Восстание запатистов в Мексике были спровоцировано попыткой правительства выставить на продажу земли, традиционно населяемые местным населением, аналогичное движение было в Бразилии по ре-апроприации земель. Можно также указать много других аналогичных движений против неолиберализма, радиально расходящихся от центральной для всех них темы - борьбы против ВТО, акции протеста против сессий которой проходят всюду, где бы в мире они не организовывались.

Методы организации таких движений очень важны. В последине два десятилетия акцент делался больше на горизонтальные организационные связи, чем на вертикальные, больше подчеркивалась необходимость прямого участия, чем делегирование полномочий, важнее был поиск консенсуса, чем принятие по правилу большинства. Эти практики западают глубоко в сознание участников этих процессов, обучая их тому, как поддерживать различные социальные движения. В этом смысле, например, вопрос о власти совершенно переопределяется запатистами. Вместо стремления к “взятию власти”, участники борьбы концентрируются на “осуществлении власти” через процесс взаимного признания движений как различных фрагментов целого.

Иными словами, ставя по новому вопрос о прямой демократии, о поиске консенсуса, о горизонтальной организации, эта борьба формулирует заново вопрос о человеческой свободе.

Таким образом, мы видим, что та приватизация мировой политики, которая осуществляется неолиберализмом, т.е. проведение интересов частных финансово-мощных групп через политику государств, не может не насторожить все остальные народы планеты. Но наш анализ должен принять во внимание и другую сторону, не антагонистическую первой, а катализирующую ее. Рассмотрим ближе логику процесса аккумуляции капитала. Наша задача, в данном случае, не обстоятельный анализ банковской деятельности, а попытка демонстрации новых методологичеких подходов к анализу социальных явлений.

Литература

1. Amin, Samir (1996). What’s modern about the modern world-system? , Volume 3, N. 2
2. De Angelis M. (1999).Globalisation, work and class. USA.
3. Bell, Peter F. and Harry Cleaver. 1982. Marx’s Crisis Theory as a Theory of Class Struggle. In, Research in Political Economy . Greenwich, CT: Jai Press.
4. Brecher, Jeremy & Tim Costello. 1994. Global village or global pillage: economic reconstruction from the bottom up . Boston: South End Press.
5. Brittan, Leon. 1997. “Globalisation” vs Sovereignty? The European Response. Speech, Rede Lecture, Cambridge University, 20th February 1997. (In http://europa.eu.int/)
6. Caffentzis, George. 1998. From Capitalist Crisis to Proletarian Slavery. An Introduction to Class Struggle in the U.S. 1973–1998. Jamaica Plain: Midnight Notes.
7. Chossudovsky, Michel. 1997. The Globalisation of Poverty . London:
   Zed Book.
8. Davis, Mike. 1992. City of Quartz . New York: Vintage Books.
9. De Angelis Massimo. 1995. Beyond the Technological and the Social Paradigms: A Political reading of Abstract Labour as the Substance of Value. In Capital and Class 57, Autumn.
10. Guy de Jonquieres. 1998. Network Guerrillas. In Financial Times , 30 April 1998.
11. Helleiner, Eric. 1995. Explaining the Globalisation of Financial Markets: Bringing States Back In. Review of International Political Economy (2)2: 315–41.
12. Federici, Silvia. 1992. The debt crisis, Africa and the New Enclosures.
    In Midnight Notes .
13. Foreman-Peck, James. 1983. A History of the World Economy . London: Harvester Wheatsheaf.
14. Giddens, Anthony. 1990. The consequences of Modernity. Polity Press.
15. Gordon, David. 1988. The Global Economy: New Edifice or Crumbling Foundations? In New Left Review , 168, March/April.
16. Harvey, David. 1989. The Condition of Postmodernity . Oxford, MA:
    Basil Blackwell.
17. Hirst Paul & Thompson Grahame 1996. Globalisation in Question. The International economy and the Possibilities of Governance. London: Polity Press.
18. Holloway, John. 1995. Global Capital and the National State. In Werner Bonefeld and John Holloway, Global Capital, National State and the Politics of Money . London: MacMillan.
19. Kavaljit S. The Globalization of Finance. London, 1988.
20. Kenichi Ohmae. 1990. The Borderless World. Power and Strategy in the Interlinked Economy. New York: Harper Business.
21. Nader, Ralph and Lori Wallach. 1996. GATT, NAFTA, and the Subversion of the Democratic Process. In, Jerry Mander and Edward Goldsmith (ed. by), The Case Against the Global Economy and For a Turn Towards the Local. San Francisco: Sierra Club Books.
22. Perelman, Michael. 1998. Classical Political Economy: Primitive Accumulation and the Social Division of Labour . Durham, NC: Duke University Press (forthcoming).
23. Piven, Frances Fox and Richard Cloward. 1972. Regulating the Poor: The Functions of Public Welfare . New York: Vintage.
24. Weiss, Linda. 1997. Globalisation and the Myth of the Powerless State. New Left Review . September/October.
25. Walton John & David Seddon (1994). Free Markets and Food Riots. The Politics of Global Adjustment . Oxford: Blackwell.
26. Waterman, Peter. 1998. Globalisation, Social Movements, and the New Internationalism . Washington, DC: Mansell.